Автор поста: Mercuzio Piardi

В первом часу ночи Меркуцио выбрался из библиотеки (да, вот так, а где еще можно получать знания, если при новом преподавательском составе ты стараешься быть, как можно более незаметным) с початой бутылкой сливочного пива и брошюркой по курсу окклюменции, толщиной в палец и изрядно потрепанной за полвека употребления. Он приноровился проникать в читальный зал через низенькую дверку прохода для персонала после того, как его покинет последний студент и, поставив на пол керосиновый фонарь, спокойно копаться в каталоге. Здешнее книгохранилище безбрежно. Не мудрено, что сливовое пиво было призвано помочь разобраться в библиографии. А уж с тем, что «призвать» и откуда, Меркуцио давно освоился. Статус помощника завхоза открывал ему доступ к чудесному старому комоду Филча – хранилищу предметов, запрещенных к употреблению учащимся и своевременно у них отобранных.
Так простое «Accio бутылка сливочного пива из нижнего правого ящика комода мистера Филча» решало вопрос вечернего досуга, если, конечно, не слишком наглеть и своевременно пополнять запас. Сегодняшний вечер был определенно хорош. До того момента, когда довольный собой Меркуцио, осторожно пробираясь по сумрачным коридорам до своего поворота, не почувствовал в опасной близости чье-то присутствие. Нечто двигалось совершенно свободно и бесшумно. Хороший слух и мгновенный ассоциативный анализ – навыки, которые развивают у юных агентов первыми – помогли определиться с опасностью, кем бы она там не оказалась и вовремя скрыться в тени глубокой стенной ниши (Мерлин с теми, кто извлек отсюда рыцарские доспехи, оставив лишь остов со шлемом и держатель для меча).

Встреча, меж тем, становилась все неизбежнее. Пиарди готов был поклясться, что коридор за миг перед этим был совершенно пуст. Теперь же пламя светильника, разгоравшееся при приближении кого бы то ни было, вспыхнуло, щелкнув и рассыпавшись искрами. И этот единственный звук прозвучал угрожающе властно для никчемного сквиба - погибелью без всяких оговорок прозвучал…
Мерк, замерев в своем ненадежном убежище, оставил попытку приложился к остаткам пива, и на всякий случай закрыл глаза.

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Автор поста: Mercuzio Piardi

Предугадал? Почувствовал? Понял?
Ничего подобного… Пиарди не был прорицателем.
С каждым едва уловимым шорохом, с каждым мгновением, которое становилось все ощутимее, как бы уплотнялось, насыщаясь неясным звуком, он все больше терялся… все плотнее сжимал веки, и ему казалось, что приближающееся нечто вот-вот обдаст холодом его щеки, остановится совсем рядом, зависнет… и примется вытягивать из души тепло… Нет, пусть лучше так, в собственной темноте, в неведении, в том, что «еще не сейчас».

Страх копошился в груди, липкими лапками сжимал горло. Вот сглотнешь и приблизишь к себе это непонятное, мрачное, как туча, гонимая грозовым вихрем…
Всем существом своим чувствовал юный маг присутствие невероятной мощи. Замерев, коснувшись затылком ледяного камня стенной ниши Меркуцио дрожал от тонкого, но упорного ручейка магии его собственной, магии, которой стало тесно в венах. Она забурлила, заметалась, казалось вот-вот вырвется наружу и рассыплется с кончиков пальцев снопами искр.
Движение вокруг него прекратилось: «туча» приблизилась. Напряжение достигло апогея, он изо всех сил жмурил веки, но губы… плохо контролируемые губы могли самочинно взорваться возгласом. Не испустить дух, но выпустить страх…

Мерк прикусил губу и успел подумать о том, что умирать зажмурившись, до ужаса неприлично, как прозвучали слова.
Слава Мерлину, дементоры не разговаривают!
Страх немедленно просочился сквозь него, растаял, и юноша с облегчением распахнул глаза. Тотчас же раскрылись и губы. Они размякли, едва Меркуцио узнал того, кого увидел. А не узнать не мог. И почувствовал и понял – осознание наступило мгновенно. И пережитое чужими умами, рассказанное, читанное или обсуждаемое сразу же стало собственным опытом. Даже если бы он умер через минуту, он мог бы сказать: «я знаю Волдеморта». Потому, что вот Он.
И прочувствованного за минуту до встречи хватило для понимания.

Немедленно захотелось сжаться в комочек, забиться в щель, стать на колени, преклонить… Вот именно это - сделать вид, что не боишься и готов де служить...
Гордость не позволила. Меркуцио Пиарди удержался от немедленного проявления разумных верноподданейших чувств и тихо выдохнул, почтительно склонив голову:
- Добрый вечер, сэр.
Нет, еще не все… Осмелев от того, что после этих слов он все еще жив, мальчишка салютовал Повелителю полупустой бутылкой сливочного пива.

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.