Mercuzio Piardi
Позже, когда Марку случалось вспоминать о днях этого злополучного августа, первой всплывала в памяти громко лязгнувшая золотая решетка. Площадка лифта, вторя душе, дрогнула, резко рванула вниз, и юноша тихонько отстранился от спутника, сближаться с которым избегал всю недолгую дорогу от Хогвартса до Министерства. Надо отдать ему должное, мистер Макнейр не только немногословен, но и достаточно корректен: сопровождая Пиарди на заседание Комиссии по учету маггловских выродков, он не позволил себе ни советов, ни распоряжений, путь указывал вежливыми жестами, а со встречными здоровался кивком головы. Возможно, бывший палач, а ныне школьный экзекутор не желал снизойти до общения с подозреваемым. Не уверенный в его «чистоте» он опасался запятнать свою репутацию, а то и просто несварение с утра беспокоило, но как ни пытался шедший рядом мальчишка поймать любой его взгляд - ободряющий или презрительный, чтоб определиться с собственным положением - Макнейр смотрел мимо него. И в тесноте лифта, пахнущей потом и пылью, Марк, наконец, осознал, что сейчас он не более, чем тонкая папка. «Личное дело», которое будет отброшено прочь, под гриф непригодных или отложено для дальнейшего рассмотрения к паре-тройке таких же...
***
-… Надеюсь, вы, мистер Пиарди, прекрасно понимаете, что списки преподавателей и персонала школы проверяются в первую очередь. Именно поэтому вы, как иностранец, появившийся здесь в неблагоприятное время, должны неопровержимо доказать не только свою чистокровность, но и лояльность. А так же объяснить причину, цель пребывания, свои обязанности…
Голос господина директора Северуса Снейпа звучал негромко. Слово за словом, как если бы речь шла о постановке учебного задания, шли рекомендации, а между ним и Марком Пиарди, замершим у стола, лежали два листа плотного серого пергамента с печатью британского ММ. Четвертого августа 1997 года помощник завхоза Хогвартса получил анкету от Комиссии по учету маггловских выродков, а поскольку единственным из облеченных административной ответственностью лиц, способных объяснить положение вещей, оказался мистер Снейп, то Марк, обратился к нему сразу же, не тратя ни одного лишнего часа на страх и недоумение.
- …Потрудитесь ответить… честно, - короткая пауза, допущенная профессором, тотчас же навела итальянца на мысль, что излишняя искренность наверняка окажется опасной, и он вскинул глаза на лицо говорившего, желая получить малейшее тому подтверждение, - …ничего не скрывая, не приукрашивая, что бы вы там ранее не рассказывали о себе и своих родственниках всем знакомым в стенах этого замка...
Профессор Снейп не задал лишних вопросов. Тонкий палец, чуть желтоватый от многолетнего взаимодействия с реактивами, слегка постукивая на той или иной строке анкеты, указал «подводные камни» предварительного дознания. У Марка в глазах потемнело, он прикусил губу, ужаснувшись нарисованным перед ним перспективам. А проклятый Снейп, как ни в чем ни бывало, сцепил пальцы треугольником, придерживая бумаги, и заставил юношу, уже норовящего сбежать, чтоб нацарапать ответы и отделаться, дослушать все до конца. А потом словно параграф какого-то учебника "пройти" все еще раз, с уточнениями …
***
- Ах, нет, вы не понимаете, как это важно!.. – Горячечным шепотом, держа медальон у самых губ, Меркуцио, торопился донести до своих информацию о серьезности претензий Комиссии. – Маггловские профессии моих родителей укажут на грязнокровие! – Ужасно трудно объяснить, что привычное, никого ранее не смущавшее слово «аптекарь» может превратиться в аргумент обвинения, грозящего заключением, а то и казнью. Да еще словечко это мерзкое «грязнокровка»… Марк не кичился своим происхождением, любое виртуозное умение восхитило бы его, рожден тот человек в роду волшебников или от волшебства лишенных – не важно. Но вот теперь на рассмотрении его неотъемлемое право творить волшебство, право, данное ему при рождении. Это непостижимо, что группа людей может лишить его свободы, да и самого осмысленного существования только за отсутствие ненависти к магглам. Но он взял себя в руки и прочел вслух заметку из «Пророка» с описанием целей и действий Комиссии, бланк анкеты и пересказал свой разговор со Снейпом.
Баттистина Чибо Удозимаре, потомок злокозненного папы Иннокентия VIII, ведьма, чей портрет служил связным между юным агентом и его куратором в итальянском Министерстве Магии, не удержалась – недоверчиво пожала плечами и удалилась на несколько минут для передачи новостей. Минуты эти показались Марку вечностью.
Вернулась она озабоченной:
- Все, что вы сообщили, принято. В графы анкеты внесете вот это… - Она развернула листок, который держала в руках, показала юноше несколько слов и, убедившись, что он прочел и понял, испепелила записку на ладони. – Документы ваши предоставят Британии по запросу, не ранее. Возможно, чтобы было правдоподобно, они… немного запоздают. И вам придется побыть под следствием, – встретив его испуганный взгляд, дама легко развела руками, - пару дней. Вам рекомендовано прочесть о дементорах все, что сможете найти. Попытайтесь определиться, окажет ли вам помощь нынешний директор Хогвартса и можете ли вы рассчитывать на чью-либо поддержку. – Марк медленно покачал головой.
Взгляд его блуждал уже далеко от изображения прекрасной дамы, когда он вдруг услышал:
- … Да, еще одно… Синьор Пиарди просил передать вам … - Парень замер, боясь звук пропустить, на что Баттистина улыбнулась уголком рта, будто все, что скажет -шутка и неважно, - просил передать «чтоб без самодеятельности»!..
Пиарди-младший, которому дома нередко влетало за авантюры, прекрасно ее понял и, молча, кивнул, чуть скривив губы. Дело принимало оборот совсем гадкий.
***
Марк Пиарди со всем тщанием заполнил анкету, отправил ее и почти сразу же получил в ответ Приглашение. Таким безобидным словом именовалась повестка о вызове на судебное заседание. Директор школы не выразил по этому поводу ни радости, ни сожаления: прочел и молчал с минуту, а после сообщил, что отправится юноша в Министерство в компании с бывшим палачом.
- Достойный человек. – Среагировал на известие мистер Филч, когда помощник упавшим голосом выложил ему новости. – Слова лишнего не скажет.
Завхоз рассеянно искал что-то по ящикам своего необозримого, запятнанного всеми оттенками кофе стола. Мельком взглянув на Меркуцио, он отметил, что мальчишка таки ссутулился от навалившихся невзгод, и добавил:
- Тебе стоит у него поучиться, как себя держать. А то хнычешь по ночам, шепчешь чего-то… - Присмотрись Филч в этот момент повнимательнее к лицу своего визави, у него определенно появились бы некоторые догадки. Но мистер Аргус продолжал поиски, а Марк, который обмер от того, что замечен, молчал.
- Ничего дурного еще не случилось. Подумаешь, вызвали для разбирательства! Все расскажешь про родню (а род наш, как ты знаешь, безупречен) про себя все расскажешь… Вот уж никогда не подумаю, что такая порядочная волшебница, как Долорес Амбридж, может вынести неверное или, как ныне выражаются, не пра-во-мочное суждение. Утром отправишься в министерство, вечером вернешься. На вот, возьми. – Ярко блеснула фольга шоколадной плитки. Меркуцио не сразу решился взять ее, и старик с силой втолкнул подарок ему в ладонь. – Возьми! Говорят, там коридоры полны этих, стражей… Не каждый вытерпит и часа.*
Совсем скоро Марку довелось испытать это на себе.
_______________________________
*Участие мистера Филча и его реплики согласованы с игроком

Отредактировано Волшебник (2018-03-25 06:51:34)

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Mercuzio Piardi
Лифт доставил подозреваемого с сопровождающим вниз, громыхнул напоследок и поспешно удрал. Макнейр, чья отчужденность возрастала пропорционально увеличению расстояния до Хогвартса, пропустил Пиарди вперед и стал еще более походить на конвой. Небольшой коридор (редкие факелы на стенах грубо тесаного камня) сменился ведущей вниз лестницей, расширился, и юношу встретила тьма. Плотью ее были дементоры, между которыми, словно в сером тумане, можно было разглядеть вызванных для допроса (а теперь замерших под бременем страха)волшебников. У Марка, впервые видевшего стражей тьмы так близко, похолодели руки, рубашка взмокла от липкого пота, мучительное, щемящее чувство сдавило сердце. Он заставил себя дойти до ближайшей скамьи, где с краю было свободное место, и поспешно расслабил позорно дрожавшие ноги. Тот час же резко повеяло холодом. Должно быть, дементор почувствовал у Марка некоторую долю уверенности, надежду… и приблизился, ведомый вечным голодом. Кромка капюшона, шевелящаяся от дыхания существа, притягивала взгляд, юношу влекло под нее, словно в глубочайшую яму и, не в силах преодолеть ужас, он зажмурился, резко отвел голову назад, стукнулся затылком о стену. Боль отрезвила, и волна немедленно появившейся у человека обиды и ненависти, оттолкнула существо от юноши. Оттолкнула затем, чтоб сильнее измучить его возвращением.
Те десять минут, которые Меркуцио выкроил себе («чтобы немного сосредоточиться») придя раньше указанного в повестке времени вызова, прошли уже трижды. Не о каком покое и сосредоточении и речи не шло: мальчишку трясло. Приступ страха сменился безысходностью, апатия уступала место панике, и Пиарди, стиснув пальцы, ссутулившись, сохранял самообладание лишь тем, что беспрестанно повторял слова католической молитвы. Частичка веры удерживала его от отчаяния, время от времени позволяла всплыть из мутящего разум состояния, но лишь для того, чтобы вновь ему предаться: он увидел, как отступил от него чуть дальше мистер Макнейр… он вспомнил, что в отличие от большинства присутствующих, носит сюртук, а не мантию, что для Комиссии еще более подозрительно… он испугался, что не сможет объясниться по-английски…

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Mercuzio Piardi
Ожидающих перед дверьми Визенгамота словно придавило плитой мрака. Да и что сказать, ведь Силой, отныне отождествляемой с Истинной Магией, им было уготовано именно такое место. Люди, старающиеся держать себя в руках, прятали лица в ладони, в конце коридора кто-то судорожно дышал, боясь, что вот-вот прорвутся слезы. Звуки судебного заседания, неясно прорывающиеся в коридор, лишь усугубляли обстановку. Обличающе, подавляя и отбивая оппонента, звучал голос женский, и Марку казалось, что едва заметные облачка тьмы, взлетающие вокруг мантий дементоров, курсирующих перед ним туда-сюда, становятся плотнее в такт слащавым возгласам Председателя Комиссии.
Внезапно (должно быть, он задумался) возникла тревожная тишина, заставившая насторожиться всех сидящих на скамье ожиданий. Двери распахнулись, выпуская молодого мужчину, находящегося в крайней степени отчаянья, и сопровождающих его дементоров. Меркуцио, чутко реагирующий на смену настроения окружающих, не мог не заразиться безысходностью ситуации. Прикусив губу он проводил взглядом несчастную жертву, и вновь был вынужден произносить про себя слова молитвы, что бы хоть как-то успокоиться.
…Когда громко прозвучало его имя, в зал суда на плохо гнущихся ногах вошел молодой человек в застегнутом на все пуговицы сюртуке цвета горького шоколада и лицом, белее рюшей воротника, подпирающего подбородок. Он сел в предназначенное подсудимому кресло, цепи, заранее подчеркивающие опасность существования магглорожденного, притянули его руки к подлокотникам и взоры всех присутствующих скрестились на лице Марка Пиарди, который, опасаясь ответить на чей-либо взгляд, смотрел прямо перед собой.

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Mercuzio Piardi
После первых же обращенных к нему слов, ужас Марка начал таять. В самом деле, все идет так, как предполагалось: он прикован, ему задают вопросы, ответы на которые почти очевидны и... Председатель Комиссии зловеще улыбается... Что бы ты не сказал сейчас, парень, итог "собеседования" уже предрешен.
- Я беспалочник, миледи... - Марк дернул руками, невольно копируя жест миссис Амбридж, цепи раздраженно клацкнули-брякнули, и юноша смешался, - Я же не скрывал этого, и в школе знают... Оба директора были в курсе. - Пиарди нервно перевел взгляд с одного безучастного лица члена комиссии на другое, точно такое же. - Я волшебник, такой же как и вы, только палочки у меня нет и я... - Ох, как трудно теперь будет вернуть себе спокойствие и самообладание: даже усилием воли не возьмешь себя в руки, коли они прикованы. - Если вы хотите убедиться, я сотворю заклинание. Без палочки. Но только для этого мне нужно освободить руки! - Юноша слегка подался вперед, искренне надеясь на понимание, но... похоже, никто "из них" не смотрел на него, все лишь ждали, когда он замолчит, чтоб продолжить дознание. - Клянусь, я не сделаю ничего дурного, огонек зажгу...

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Долорес Амбридж
— Освободить руки, чтобы сотворить заклинание? — от удивления Долорес даже залилась смехом и развернулась к Ранкорну, призывая его в свидетели, — Альберт, вы когда-нибудь слышали что-нибудь более нелепое? Якобы беспалочник, творящий волшебство практически голыми руками. Это просто неслыханно!
На миг могло показаться, что это ее развеселило, пока улыбка вдруг не скривилась от презрения и она не прервала свой собственный смех:
— До-во-льно. — Чуть подавшись вперед по слогам произнесла Амбридж. — Для меня все очевидно — вы маггл, отнявший магические силы у другого волшебника. Даже более того, у вас нет волшебной палочки. Разве не красноречивый ли это признак того, что вы не имеете никакого отношения к магическому миру, что вы оторваны от него, как и полагается всякому магглу? Только истинный чародей с одиннадцатилетнего возраста обладает столь бесценным артефактом! — Демоническое пламя разгоралось в глазах Долорес с таким неистовством, что она не сразу заметила бесшумно возникшего в зале Малфоя.
Голос, как и все предыдущее, умчался эхом под потолок, где совершали вращательные движения дементоры, но затем вдруг повисла тишина — председатель Комиссии наконец устремила взгляд на фигуру в черной мантии. Улыбка, равно как и смех окончательно исчезли.
— Вы снова опоздали, Люциус...

Подпись автора

Никогда не подходите к человеку, думая, что в нём больше дурного, чем хорошего.
М. Горький

Люциус Малфой
Взгляды Долорес Амбридж и Люциуса Малфоя скрестились в одной точке, словно клинки в поединке. Однако Малфой не только ни малейшего чувства вины не проявил, он не выразил ни единой эмоции, словно происходящее и обращенный в его адрес укоризненный взгляд не касались его персоны совершенно.
- Мое почтение... Сейчас я ознакомлюсь с Делами. - прохладно произнес Люциус, перевел взгляд в сторону Муфалды Хмелкирк и ровным шагом направился к ней.
- Будьте добры передать мне анкеты обвиняемых, - вполголоса обратился он к волшебнице, располагаясь поблизости, снимая перчатки и отставляя трость.
Создавалось впечатление, будто едва ли что его здесь волнует. Он принял документы, принялся их неспешно листать, словно сооблюдая некую формальность, не требующую ни напряжения ума, ни беспокойства души.

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Долорес Амбридж
Амбридж, забывшая на время о терзаемой ею жертве, невольно вскинула брови от неожиданности и развернулась, когда юноша внезапно напомнил о себе, предприняв отчаянную попытку совершить волшебство. Чтобы пресечь это несомненно трогательное рвение, беспощадная Долорес с расползающейся на лице улыбкой вдохнула и уже намеревалась произнести разгромную речь, как вдруг краем глаза заметила движение. Мимо нее проплыл по воздуху листок. Пергамент беспечно скользил вниз, повинуясь магии, в полнейшей тишине. Лишь только когда он лег покорно у ног обвиняемого, Долорес от гипнотического видения очнулась. Вместо того, чтобы восхититься чудесным явлением беспалочковой магии, она вооружилась своей палочкой и с конца ее на пергаментный лист сорвалось огненное:
- Incendio!
Бумага в мгновение ока сгорела.
Сложив умиротворенно руки перед собой, Долорес выдержала паузу для пущего эффекта и повторила нараспев:
- Довольно. Думаю вы и сами понимаете, что предпринимаемые попытки облегчить свою участь только усугубляют ваше положение, - с притворным сожалением, испуская сладкий вздох - Ну что же... - возвышая голос - Думаю, что не имеет смысла продолжать допрос, как вы считаете, Альберт? - намеренно игнорируя Люциуса Малфоя, в который раз она обратилась к коллеге.

Подпись автора

Никогда не подходите к человеку, думая, что в нём больше дурного, чем хорошего.
М. Горький

Муфалда Хмелкирк

«...Так значит, он и в самом деле творит заклинания без палочки?.. Как же такое возможно? Он так юн… Вот и не верь в эту гнусную теорию Пожирателей, что магглорожденные отнимают у нас силу… Хотя, как они, если бездарны, могут это проворачивать?»
Пепел на полу мог свидетельствовать, как о могуществе истинной волшебницы, так и о мошенничестве мальчишки-маггла. Муфалда, только что сочувственно взглянувшая в сторону очередной жертвы Комиссии, тщательно утопила взгляд в ворохе бумаг на столе.
«...А вдруг, листок вспорхнул от взмаха полы мантии Малфоя, от его стремительного движения… а вдруг, итальянец заметил это и выкрикнул нужное слово… а вдруг...»
Но Люциус Малфой, оказывается, тоже заметил. Заметил он и вслух, с целью прибавить к темному воинству еще одну единицу, приумножить, так сказать, укрепить авторитет своего Повелителя.
«А если мальчик не хочет служить Пожирателям?..»
Мысль взвилась подобно испепеленному листку, но... дальнейшие мысли Муфалда живо прогнала. Ведь они могли снова и снова вернуть ее к вопросу, заданному когда-то самой себе.

Подпись автора

От всякой беды есть два лекарства – время и молчание.
А. Дюма

Mercuzio Piardi
Подавляя вздох облегчения, Марк с силой прижался спиной к резной поверхности кресла подсудимого, с радостью ощущая выпуклость узора, наверняка вырезанного с таким расчетом, чтобы доставить ему дополнительное беспокойство. Он жив, и пусть даже синяки на спине останутся… он, наиболее вероятная жертва спонтанного снижения Стражей, жив, и чувствует, как по виску сбегает капля ледяного пота, которую не стереть скованной рукой:
- Вы всегда сможете уличить меня, миледи, если будет на то причина. Поверьте мне…

Каждое следующее мгновение жизни бесценно, ведь это еще одна возможность. Возможно все: леденящее прикосновение дементора и появление патронуса; несправедливое обвинение и неожиданный довод, способный поставить его под сомнение. Меркуцио должен был знать и, конечно же, узнал «десницу» Темного Лорда. Он не ждал заступничества, и перспектива попасть в ряды темных магов никак не радовала, но… жить на воле и в своем уме, все-таки показалась ему сейчас достойной целью. Кроме того, он был несколько удивлен, что вызвавшие сомнение данные не были проверены перед тем, как вызвать его на допрос, и решился напомнить об этом.
- Нет! Не верьте, но… Вы же легко можете проверить все, что я написал в анкете!

Марк Пиарди обращался к Председателю комиссии, к Амбридж, но смотрел он на Люциуса Малфоя. И немедленно опустил глаза, едва закончил фразу, не желая никаких намеков на столь необходимую ему сейчас помощь.
…Гордость порой обходится дороже, чем холод и мрак Азкабана.

Подпись автора

Гиббус Фригфул: Одет в потрепанную рубашку грязного цвета, темный сюртук, запыленный и мятый, который обычно носит растегнутым, темные брюки, заправшенные в высокие ботинки со шнуровкой, столь же пыльные и поношенные. В брюки вдет широкий кожаный пояс, расшитый узорами, напоминающими иероглифы. Есть черная мантия с капюшоном и пелериной.

Долорес Амбридж
Но Долорес не собиралась сдаваться:
- Ну что же... - начала она после непродолжительной паузы тем неестественно угодливым тоном, с которым подают кубок, где больше плещется яда, нежели вина - Почему бы и не проверить достоверность сведений?... Альберт, займитесь Запросом в Министерство Италии. После заседания. Все равно ответ придет довольно не скоро, не имеет смысла спешить... - расцвела вновь улыбка на лице, страшная, демоническая - Если данные в анкете подтвердятся - Комиссия вынесет, безусловно, оправдательный приговор. Если же нет... - судя по интонации, это было наиболее желанным - ...нам придется принять меры. Никто не должен лгать. И я об этом лично позабочусь. - отчеканила она, словно клятву.
Унизительное положение, в котором Долорес только что оказалась она не забудет никогда, и уже тем более - безнаказанным не оставит.
- А до тех пор, - взгляд на обвиняемого - вы, Марк Адамо Пиарди, заключаетесь под стражу. Дементоры проводят вас в камеру Министерства, где вы будете ожидать вызова на повторное заседание Комиссии. - и чтобы окончательно пресечь всевозможные выпады и возражения, Абридж произвела удар молота на правах судьи - Заседание окончено!
Обратив взгляд под купол, где изнемогали от нетерпения дементоры, Долорес велела двоим из них вывести юношу из зала в подземную камеру Министерства...

Подпись автора

Никогда не подходите к человеку, думая, что в нём больше дурного, чем хорошего.
М. Горький

Макнейр

Ни один мускул не дрогнул на лице Уолдена Макнейра. Ни на мгновение он не потерял самообладания, не показал своего отношения ко всему происходящему. Крик мальчишки будто и не коснулся его ушей, улетев к куполу вверх. Конечно, Макнейр не был замечен в порочащих его связях, но даже тот факт, что он как-то связан с обвиняемым, пусть даже это всего лишь работа в одной школе, мог подпортить его репутацию.

Он видел не так много судебных процессов, проведённых Долорес Амбридж, но своё мнение по поводу этой женщины составил без особого труда. Он и раньше сталкивался с ней, будучи палачом в Министерстве Магии. И, надо сказать, никогда не был от неё в восторге. Её слащавый тон мог довести до заикания даже бесстрашного. То, как она упивалась страданиями других, отправляя их в тюрьму или на казнь через поцелуй дементора, поражало его. Нет, Макнейр не был моралистом, он прекрасно понимал, какими пьянящими могут быть крики обреченной жертвы. Но что-то в Амбридж отталкивало его, заставляя всегда быть начеку, тщательно подбирать слова и отводить взгляд при общении с ней.

Сейчас, осматривая коридор, Уолден отметил сочувствующие взгляды, украдкой направленные на обвиняемого. На мгновение он прислушался к собственным ощущениям, пытаясь понять, что чувствует, но, кроме безразличия, не нашел ничего в своей душе. Но, чем ближе были дементоры, ведущие Марка Пиарди в камеру, тем тяжелее становилось Макнейру сохранять спокойствие. Липкий холодный пот тёк по спине, заставляя рубашку прилипать. Беспокойство овладевало разумом, ладонь крепче сжимала рукоять ножа. Макнейр, как и многие Пожиратели, не мог использовать для защиты Патронуса, и дементоры вводили его в состояние крайнего ужаса, заставляя в панике бежать, куда глаза глядят. Огромным усилием воли заставляя себя оставаться на месте, он следил за дементорами, выволакивающими из зала мальчишку, и слышал его голос: «Мистер Макнейр!»